Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

– Я слышал про Империю много плохого, но не помню, чтобы они хоть раз на нас напали. Отчего так внезапно разъярились люди, я не знаю, но меня это не касается. Я с удовольствием продаю им оружие, а когда война закончится, неплохо подзаработаю на черной ткани для вдов и продовольствии для их детей, ведь за войной всегда неизбежно следует голод. И парням своим я даже думать запретил о том, чтобы вернуться к старому ремеслу, да они и сами уже не экзальтированные юнцы.

Парни утвердительно замычали, никто из них явно не стремился променять верный и сравнительно безопасный торговый заработок на ненадежную наемничью удачу.

Разговор наш прервало появление моих коллег. Вид у них был такой пришибленный и ошеломленный (причем у всех троих!), что мне сразу стали представляться всякие ужасы, начиная от провала нашей миссии по причине раскрытия, и заканчивая убийством половины населения городка. Особенно страшно выглядел шеф. Он смотрел в одну точку, не моргая, и у него дергалось правое веко. Я тут же распрощался со своими собеседниками, и повел друзей в свою комнату.

– Рассказывайте!

– Слушай, Сарх, о таких вещах предупреждать надо! – начал гоблин. – Сарх, это же… это же ненормально, тут же дети бегают, и мы тоже, знаешь, не готовы были к такому! – он захлебнулся от возмущения, замолчал, тяжело дыша.

– Да что случилось‑то? – я уже и не знал, какой ужас вообразить.

– Она, представляешь, она завела нас в какой‑то дом, а они там все полуголые! – округлив глаза прошептала Игульфрид. – Окружили нас, хохочут, а та, которая постарше, и говорит: "У нас престижное заведение, мы найдем партнера на любой вкус. Для леди есть мальчики – эльфы, люди, даже один орк. И для вас, мастер гоблин, найдутся подруги. Вы все вместе или вам отдельные комнаты предоставить?" Мы стоим, ничего не понимаем, а потом они говорят – "Если вы предпочитаете партнеров своего пола, то мальчики у нас готовы работать и так! Мастер орк, ваш соплеменник очень хорош собой и умеет действительно много".

Услышав последнюю фразу, я зажмурился. Нет больше борделя. Может быть, нет всего квартала красных фонарей. Наша миссия провалилась, едва начавшись. Нам нужно срочно бежать из города, возвращаться в Империю. Какой же я идиот! Что мешало предупредить коллег! В Империи такого явления, как проституция просто нет – это даже не запрещено, потому что необходимости в запрете нет.

– Я её спрашиваю, – продолжила Игульфрид, – А почему тут все голые‑то? Это общественная баня, как у орков? И потом, нам не нужны партнеры, мы и так партнеры друг для друга. А она говорит "О, это очень прогрессивный подход, нечасто встретишь клиентов с такими широкими взглядами. У нас есть прекрасная баня, вы можете арендовать ее на несколько часов, или на целые сутки. Однако почему бы вам не разнообразить общение не только между собой, но внести в него некую новизну, изюминку? Услуги наших сотрудников стоят недешево, но они все настоящие профессионалы, уверена, даже вам они могут показать новые горизонты удовольствий".

Я схватился за волосы. Нет. Не только улицы красных фонарей. За границами таверны вообще больше нет города. Они ведь могли, если вдуматься. Городок маленький, никто не ждет нападения, тем более изнутри… А девушка безжалостно продолжала:

– Знаешь, мы вообще перестали понимать о чем она говорит. Какие удовольствия? Я сначала подумала, что там можно нанять солдат, но почасовая оплата, это как‑то странно… И при чем здесь удовольствия? А потом она говорит – "Я вижу, вы все еще сомневаетесь. У нас тут сотрудницы для консервативных клиентов, сейчас я позову тех, кто может вас заинтересовать". В общем, она позвала "мальчиков", и они вышли. Там были люди, и эльф в черном обтягивающем костюме, но на этом костюме была вырезана дырка. Прямо… Знаешь, это вообще ни в какие ворота, абсолютно неприлично! Я не знала, куда деть глаза. А потом появился орк. Он был в розовом белье, таком, знаешь, как у нас для женщин продается, очень красивом. И с большим бантом. Прямо спереди. И тогда господин Огрунхай развернулся и ушел. Молча. А мы пошли за ним, мы с Ханыгой его спрашивали, почему он молчит, но он не отвечает и вообще не реагирует!

Я взглянул на шефа. Кажется, он единственный догадался, что именно им там предлагали. Остальным даже в голову пока не приходит. Боги, я, оказывается, не знал своего шефа! Вот это выдержка! Однако надо его как‑то выводить из ступора.

Я быстренько спустился в общий зал, и потребовал у трактирщика кувшин самого крепкого пойла, какое у него только есть.

– У нас есть крепчайшая гномья настойка на подземных грибах, смешанных с измельченными летучими мышами.

– Несите целый кувшин. Нет, несите два кувшина, – попросил я, вспомнив про то, что гоблину с ведьмой, возможно, тоже понадобится лекарство. Я про эту настойку слышал. На самом деле ничего общего с гномами она не имела, за исключением того, что алкоголь действительно настаивался на ингредиентах, поставляемых гномами – не для выпивки, конечно, а для лекарств. Настойка – это уже чисто человеческое, если не ошибаюсь, изобретение. Сами гномы предпочитают более приятные на вкус напитки. Но для шефа сейчас – самое то, это адское зелье проймет даже крепкий организм орка. К тому же настойка обладает сильнейшим успокоительным действием – то, что нужно, в общем.

Хозяин принес небольшой кувшинчик и несколько совсем крохотных наперстков. Последние я проигнорировал – нам сейчас полумеры не нужны.

Когда я снова вбежал в комнату, все оставалось по‑прежнему. Шеф стоял, глядя в стену, и жилка у него на виске ощутимо пульсировала, а правый глаз мигал в рваном ритме. Двое остальных коллег сидели на кровати, недоуменно глядя то на меня, то на орка. Я всунул в безвольную руку шефа настойку. Пальцы сжались.

– Шеф, залпом! – рявкнул я, и мой начальник машинально подчинился. Содержимое кувшинчика перекочевало в его глотку в два глотка, и подействовало незамедлительно. Глаз дергаться перестал, лицо расслабилось, а во взгляде проявилась некоторая осмысленность, которая тут же перешла во вселенскую безмятежность. Губы тронула легкая полуулыбка, и шеф, в полный рост, как стоял, завалился на спину. К счастью, я был к такому готов – наблюдал уже как‑то действие эликсира, так что успел поймать орка, и не дал его голове соприкоснуться с полом.

– Ну помогите же мне, надо его на кровать перетащить, – велел я ничего не понимающим коллегам.

– Зачем ты его так? – поинтересовался Ханыга, кряхтя под тяжестью левой ноги шефа.

– Ему это сейчас необходимо. Такое потрясение… И о чем я думал?

– Да какое потрясение? – Просопела Игульфрид из‑под правой ноги. – Непонятно, конечно, ничего, и странно, но чтобы так реагировать…

– Просто он раньше вас сообразил, что это за заведение, в которое вы попали. Это был бордель. Вам предлагали платную плотскую любовь.

Обе ноги шефа громко соприкоснулись с полом. А потом и голова – я бросился перекрывать собой дверь.

– Да это… Это же позор, я сейчас все это заведение разнесу ко всем морским богам! – ярилась Игульфрид. Я сейчас призову такой ураган, что от этого города камня на камне не останется! Богам омерзительно видеть такой разврат!

– Успокойтесь, коллеги, хватит. Вот, сделайте по глоточку отсюда. Только небольшие, а то тоже уснете. Я сейчас все объясню. И если богам что‑то и противно видеть, они пока никак не проявляли своего недовольства. Ну, успокойтесь же, давайте, по очереди.

Сначала гоблин, а потом и ведьма приложились к кувшинчику, который я им так настойчиво рекламировал. Ханыга стойко выдержал испытание, а вот леди Игульфрид пришлось стучать по спине – она от такого крепкого напитка закашлялась. Зато и температура в комнате пришла в норму, от жара перестали сворачиваться кончики волос.

Ханыга, отдышавшись, проскрипел:

– Сарх, о таких вещах надо заранее предупреждать. Я вот не могу счас Игульфрид обвинять в том, что она хтела весь город спалить. Я бы, наверное, помогать ей взялся… А шеф… бедный шеф… Как он сдержался… – гоблин сокрушенно покачал головой.

– Да, моя вина. – Согласился я. – Просто не подумал. Тут такие заведения – обычное дело. Но я никогда ими не интересовался – брезговал. Просто знал, что они есть. А пока жил в Империи – вообще забыл об их существовании – не до того было.

Игульфрид вдруг всхлипнула:

– Бедные женщины! Они же, наверное, не от хорошей жизни этим занимаются. Им помочь надо… Все эти мужчины, которые приходят, чтобы удовлетворить свои низменные инстинкты… Грязные прихоти.. – она снова всхлипнула.

Мы с Ханыгой переглянулись. Для непривычной к крепким напиткам девушки порция оказалась даже слишком велика.

– Вот что, давайте укладываться. – Подвел я черту. – Сегодня мы уже никуда не пойдем. Шефу надо проспаться. А насчет женщин я бы не стал переживать. Их никто не неволил так на жизнь зарабатывать. Они просто выбрали самое простое. И такая жизнь им нравится, хоть она и мерзкая. – Мы с гоблином нежно, под руки отвели девушку к кровати, а потом и сами завалились в постели. Перед тем, как уснуть, я представил, сколько еще предстоит моим коллегам неприятных открытий, и как мне со всем этим разбираться, и ужаснулся. Уснул я быстро – защитная реакция.